Сюжетология и сюжетография
(Studies in Theory of Literary Plot and Narratology) |
|
|||||||||
|
DOI: 10.25205/2410-7883 Номер свидетельства Роскомнадзора Эл № ФС 77-84792 | |
Сюжетология и сюжетография | |
|
СтатьяНазвание: «Чужая речь мне будет оболочкой...»: «Лесной царь» И. В. Гёте у О. Мандельштама Авторы: Елена Юрьевна Куликова В рубрике К 100-летию со дня рождения Юрия Николаевича Чумакова
Аннотация: ирика Осипа Мандельштама непредставима без связи с гётевскими мотивами и сюжетами. В статье рассмотрена баллада И. В. Гёте «Лесной царь», образы и мотивы которой отразились у Мандельштама в стихотворении «На высоком перевале…» («Фаэтонщик») и в некоторых других («В тот вечер не гудел стрельча́тый лес органа», «К немецкой речи»). Стихотворение «Фаэтонщик» можно назвать балладой или текстом, наделенным балладными чертами. С самого начала Мандельштамом задается балладный код: лирический герой видит фантастический сон, кружится в мистической карусели, устроенной «поденщиком дьявола». Сюжет построен на основе «Лесного царя» Гёте – Жуковского. Герои оказываются во власти страшного существа, которое влечет их в свой жуткий мир. Композиция стихотворения дает основания рассматривать эту параллель. Фаэтонщик описывается как Лесной царь, Мандельштам перечисляет важные моменты из текста Гёте и создает своего демона, описывая его внешность, голос (звуки), особенности движения (кружение / хороводы), жуткий страх героя, убивающий его. В стихотворении «В тот вечер не гудел стрельчатый лес органа» уже первые строки отсылают к «Лесному царю» Гёте. Орга́н напоминает о лесном пространстве и, хотя это и метафора, но метафора яркая и наполненная вещественностью, как это всегда бывает у акмеистов. Шуберт – автор музыки к балладе Гёте «Лесной царь» становится прямым указанием на отсылку. В знаменитом мандельштамовском «К немецкой речи» Гёте упомянут как пока не «пришедший», подобно и самому «не родившемуся» автору, существующему лишь в виде буквы, виноградной строчки, приснившейся книги. На первый взгляд интертекст стихотворения не касается гётевского «Лесного царя». Более того, все возможные отсылки – скорее, к Жуковскому, чем к немецкому классику (мотив полета, сна). Однако подспудно именно эта баллада становится одним из первоисточников текста «К немецкой речи». Скачущие гётевские кони у Мандельштама превращаются в лирику, в буквы. Так вся немецкая культура проступает в русской поэзии, вплавляясь в ее плоть и кровь. Ключевые слова: И. В. Гёте, «Лесной царь», Осип Мандельштам, В. А. Жуковский, Ф. Шуберт, баллада, интертекст Список использованной литературы: Дутли Р. Век мой, зверь мой. Осип Мандельштам. Биография / Пер. с нем. К. Азадовского. СПб.: Академический проект, 2005. 432 с. Жирмунский В. М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л.: Наука, 1977. 408 с. Киршбаум Г. «Валгаллы белое вино». Немецкая тема в поэзии О. Мандельштама. М.: НЛО, 2010. 392 с. Корниенко С. А. И. В. Гёте в творческом восприятии акмеистов (Н. Гумилёв, О. Мандельштам, А. Ахматова): Дис. … канд. филол. наук. М., 2020. 203 с. Сурат И. З. Яблоко простое // Литература. 2009. № 16, 16–31 авг. С. 21–25. |
© 2013-2023 ИФЛ СО РАН |